Он появился на эстраде в конце 80-х и сразу стал популярным. Обаятельный молодой человек с тёплым голосом покорил публику прежде всего тем, что его песни были не просто душевными, мелодичными, но отличались «сделанностью» и вкусом. Этим Дмитрий Маликов обязан и отцу – Юрию Фёдоровичу, создателю легендарных «Самоцветов», и образованию (он с отличием окончил Московскую консерваторию по классу фортепиано), и, конечно же, своей индивидуальности. Сегодня у него, казалось бы, есть всё, чтобы спокойно почивать на лаврах. Мало кто знает, что за глянцем успеха поп-певца существует классический музыкант и творческий, неуспокоенный человек. Он издал два инструментальных альбома, пишет музыку для кино, выступал с симфоническим оркестром. А недавно задумал новый, во многом неожиданный проект.
– Дима, я знаю, что вы сейчас работаете над каким-то глобальным проектом, связанным с инструментальной музыкой, с синтезом разных видов искусств. Чем вызвано это желание работать с большими формами?
– Прежде всего это желание реализовать себя в более широком плане, поскольку в песнях у меня довольно «узкий формат». Инструментальная музыка позволяет экспериментировать, поднять такие темы, которые не всегда можно затронуть в песнях, тем более в песнях развлекательного характера. Песенный жанр, которым я занимаюсь, всё-таки связан с лирической музыкой. А хочется говорить о более глобальных вещах. О любви не только к женщине, но и к природе, к детям, к Богу, то есть о любви в широком смысле – о Вселенной, о проблемах, о конфликтах, о цивилизации, в общем, о вечных ценностях. Поэтому в свой будущий проект PIANOMANIЯ я хочу привлечь художников, в том числе и западных. Это будет сплав искусств – и видеоарт, и живопись, и литература, и музыка, и голос. Инструменты можно использовать тоже различные – в том числе и народные, этнические. Это будет выстроено так, что мы представим все виды современного искусства, хотя классические формы искусства там тоже будут. Но всё в интересных необычных сочетаниях. И при этом что-то абсолютно новое – зачем кого-то копировать?..
– Ваша часть работы будет только музыкальная, или же намереваетесь выступить в качестве организатора, режиссёра?
– Я не хочу заниматься чем-то непрофессионально. Пусть профессиональные режиссёры занимаются своим делом в нашем проекте. А я лично инициирую идеи, являюсь продюсером проекта.
– Как вы думаете, какую аудиторию соберёт подобное шоу? И вообще, насколько вам важно – кто ваш слушатель, или, может быть, всё равно?
– Это сложный вопрос. Что касается массовой культуры, конечно, мне хотелось бы заинтересовать как можно большее количество людей. С другой стороны, это не является самоцелью. Я отталкиваюсь от ощущения, что если это будет сделано интересно, талантливо, самобытно, оригинально и в то же время просто по форме, по восприятию, то найдутся почитатели и поклонники. Я не собираюсь конкурировать с Дмитрием Маликовым поп-певцом, это в данном случае сделать очень трудно, потому что сам жанр песни общедоступен. А та музыка, о которой мы говорим, очень специфична, её не играет радио, она требует специальных форм выражения. Но в целом меня больше заботит моя внутренняя жизнь, мои душевные переживания и возможность воплотить свою философию жизни в музыке и нотах. Это то, что понятно и обсуждается всеми людьми, – проблемы мироздания, которые я хотел бы прокомментировать, пользуясь музыкальным языком.
– Ваше психологическое состояние, ваши переживания очень отражаются на музыке? Бывает, наверное, всё валится, а нужно работать – сочинять, выступать. И какую роль тут играет вдохновение?
– Это прежде всего работа. Есть какие-то упражнения, которые необходимо делать, независимо от того, есть ли у тебя вдохновение или нет. Ремеслом необходимо заниматься каждый день – нужно играть упражнения, нужно играть уже существующие произведения, если говорить о профессии пианиста или вокалиста. Что касается исполнения музыки – то это работа, за которую ты получаешь деньги. Поэтому в любом настроении, в любом состоянии, пусть ты даже будешь умирать, ты должен выходить петь и радовать людей, и люди не должны замечать, что с тобой происходит. Это вопрос профессионализма. А что касается сочинительства и работы над тем проектом, о котором мы говорим, то здесь я работаю только по вдохновению. Бывает, что я две недели вообще не прикасаюсь к инструменту и занимаюсь только упражнениями. Но бывает, что я за пять минут сочиняю целую пьесу. Один из принципов нового альбома, который я заканчиваю – он будет составлять зерно проекта PIANOMANIЯ, – включать туда пьесы, которые написаны только по вдохновению, без каких-то просчётов. Но я не буду ограничивать свою фантазию как музыканта: если нужна оперная певица, значит, она будет, если нужен будет армянский дудук, значит, мы и его привлечём. Это будет широкое полотно синтеза разных направлений и жанров.
– А вы сами планируете петь в этом проекте?
– Нет. В одном месте там будет мой речитатив, может, будет несколько фраз сказано – что-то такое концептуальное. Вокализы и вокальные партии, если они и будут, то они будут исполнены не мной, скорее всего, гостями этнического направления.
– Вы упомянули, что в проекте будет не только этническая, но и литературная составляющая. Знаю, что вы много читаете. Каковы ваши читательские приоритеты?
– Я больше сейчас читаю книги, связанные с искусством, мемуары художников, описание их жизни. Я познаю время, мне легче время познать не через художественную литературу, а через автобиографическую, через жизнь. С другой стороны, я читаю книжки духовного содержания, меня интересует духовная жизнь. В этом смысле очень «продвинута» индийская литература. Но, признаюсь, я их стараюсь читать в, скажем так, концентрированном виде – на толстые тома у меня нет времени. Из нашей современной литературы мне нравятся Татьяна Толстая и Людмила Улицкая, их читаю с удовольствием. Но вообще-то предпочитаю на каком-то одном направлении не зацикливаться. Вот мы недавно с товарищем ходили по музеям Парижа, разговорились, он мне посоветовал почитать Генри Миллера, я посмотрел – 30-е годы, Америка, и мне это показалось очень интересным, переживания лирические, но на высокохудожественном уровне, не на уровне дешёвых романов. Спектр моих литературных интересов очень широкий. На моей книжной полке лежат книжки абсолютно разного направления: дневники Прокофьева, рядом может быть Толстая или «Семь духовных законов успеха» индийского философа, тот же Генри Миллер, жизнеописание Ван Гога и какой-нибудь журнал по антиквариату, условно говоря.
– В детстве мы выбирали себе книжных героев. Как вы думаете, есть ли сегодня такие герои или время их ушло?
– Сегодня у нас в основном герои кино, нежели литературные герои. Разметало книжных героев.
– Дима, а как вы считаете, литература в принципе способна серьёзно влиять на людей, может ли менять жизнь? С вами такое происходило?
– Художественная литература на меня не влияет. Сейчас на меня влияет только литература, связанная с духовным устройством жизни. А вот кино влияет очень сильно, прежде всего в эмоциональном плане – я могу сопереживать, растрогаться, могу разозлиться, рассмеяться, расплакаться. О хорошем фильме можно несколько дней думать, переживать…
– Литература, кинематограф, вообще творчество – что это? Прекрасная сказка или мир реальный?
– Творчество – это сочетание мира реального и нереального. Это уникальная возможность в чём-то приукрасить реальность, показать зрителю её лучшие стороны, акцентировать на них внимание, научить любить настоящее и ценить хорошее. И изменить в лучшую сторону уже реальную жизнь. Искусство надо воспринимать серьёзно, ведь оно во многом определяет развитие нашей цивилизации.
– А сама жизнь для вас в большей степени творчество или просто жизнь?
– Моё назначение в том, чтобы сочинять и исполнять музыку. И в этом смысле моя жизнь – это творчество, и всё подчинено только этому.
Лепешкова С. Разметало книжных героев // Литературная газета. – 2006. – 5 апреля. – с. 9.
| +1 |
  |
Загрузка ...
